Никто не лишает мужчину свободы сильнее, чем по-настоящему хорошая женщина.
Хорошая не даёт повода, чтобы её послать. Хорошей неудобно не пойти навстречу, потому что она — тварина — хорошая.
«Пойдём гулять?» — ноет хорошая мужу, который полутрупом приполз с работы и хочет одного: лежать. Но как откажешь той, кто взирает на тебя распахнутым взглядом заждавшегося ребёнка-полудурка, который хочет провести с тобой время?
И мужчина думает: ведь хочет-то она, по сути, немногого. Не подарков, не денег, не помощи, а всего-навсего пройтись рядышком, погулять, рассказать, что случилось у неё за день.
Мужик вздыхает и, еле живой от усталости, плетётся выгуливать свою хорошую, а во время прогулки каждые две минуты сглатывает ком раздражения, который возникает от децибелов её любящего голоса.
На 527 шаге мужчина ловит себя на том, что беззвучно орёт: «Да заткнись ты уже, дура!»
В этот момент он покрепче обнимает — действительно дуру — за её чуть заплывшую, но верную талию и разворачивает по направлению к дому. Дома мужчина дрочит в душе, пока хорошая накрывает на стол. Иногда накрыть получается быстрее, чем кончить.
Тогда хорошая начинает ломиться в душ со призывом: «Ужин стынет!» В этот момент мужчина хочет одного: задвинуть ей в голову с ноги.
Но нельзя, никак нельзя: она же хорошая. Хорошая настолько, что ни послать её, ни отказать ей, ни уехать от неё: страдать будет.
Мужчина постоянно чувствует себя виноватым за недостаточную любовь к своей хорошей. Ему кажется, что она любит его больше, чем он — её.
Ещё сильнее мужчина чувствует себя виноватым за то, что не хочет свою хорошую от слова «совсем»: раньше ещё хоть как-то на неё стоял, а сейчас лежит себе ровненько, тише воды, ниже травы.
И в этот момент в жизнь мужчины входит сука. И хорошая незамедлительно идёт лесом.
Заслуженно? Да. Хорошая украла у мужчины главное — его свободу. Задушила своей хорошестью. Отравила жизнь постоянным чувством вины. И за была послана. Далеко. Надолго. Навсегда.
Девки, а вы ограничиваете свободу своих мужчин? С какой целью?
