Если и есть дно пищевого поведения, то оно — прямо сейчас. Смутные дни. Жесткие правила. Всех мучает совесть. Но никто уже не сопротивляется.
И мужчины, и женщины открывают холодильник сразу по прибытии с работы домой и не закрывают дверцу ровно до того момента, пока на лице не появится осоловелая улыбка призрачного довольства жизнью.
С личным холодильником можно бороться. Главное — не покупать в дом вредную еду. То есть никакой жирной сметаны, копченой рыбы, пончиков с ванильной начинкой и сыровяленой колбасы.
Яблоки, бананы, морковка, авокадо на некоторое время спасают.
Если и есть дно пищевого поведения, то оно — прямо сейчас
Но рано или поздно раздается первый тревожный звонок: откуда ни возьмись в холодильнике заводится емкость с квашеной капустой или того лучше — банка с мочеными мохнатыми груздями. Никакие утренние отеки еще никого не останавливали, когда в доме есть уникальные, простите, крафтовые разносолы.
С хлебом, без хлеба — какая разница? Глаза замажем кремом и консилером. В крайнем случае можно утром и солнцезащитные очки нацепить, и плевать, что никакого солнца уже третью неделю в помине нет. От соленого, сладкого и жирного мы все когда-нибудь погибнем. Но не сегодня.
Зимой все съедобные опасности — иллюзия счастья, которого так не хватает в мутном московском небе.
Утренние отеки еще никого не останавливали, когда в доме есть уникальные, простите, крафтовые разносолы.
Но для тех, кто всерьез озабочен собственным телом, есть не грузинские, а вьетнамские фо и тайские том-ямы.
Согревающие вечно простуженное горло супы с углеводами в виде лапши или кокосового молока довольно быстро утоляют голод невротического жителя мегаполиса.
Можно передохнуть и не тосковать пару-тройку часов. Пока не захочется блинчиков. Эти враги подкарауливают нас дома в любое время суток.
Потому что нет ничего проще, чем замешать за пару минут тесто и напечь их среди ночи — высокой стопкой. А потом не съесть даже, а сожрать с вишневым вареньем.
Самый жуткий момент — селедка под шубой. Как только начинает тянуть на эту ерунду с картошкой и майонезом, все — пора браться за ум.
Но сначала тем не менее приходится съесть 300 г. Удрать от селедки и ментально, и физически мне помогают две книжки про счастливую, абсолютно вредную, но очень праздничную еду. До весны их надо держать на видном месте.
Если есть тесто, масло и сыр с любовью — ничего плохого не случится. Даже с фигурой.
Я считаю, если приходится погибать зимой от угрызений совести, важно делать это в компании жертв-единомышленников и не забывать, что от всего в этой жизни можно получать удовольствие.
Перспектива зажарить баранье жиго и слопать его, разделив с раскрасневшимися от радости гостями, внушает надежду, что все не так плохо в этом мире.
Держусь за друзей, а они за меня. Главное — не вспоминать про булочки. Особенно с корицей.
