В борьбе за равные права с мужчинами женщины часто начинают отрицать женственность.
125 миллионов человек по всему миру купили книги трилогии «50 оттенков серого», и многие из них — успешные, состоявшиеся, эмансипированные женщины. Как фантазия об обретении сексуальности в руках доминантного властного мужчины оказалась настолько востребованной в современном мире?
В одном из своих подкастов психотерапевт Эстер Перел объясняет: «В нашем эротическом воображении мы создаем фантазии, которые дополняют наши роли. Если я стеснительна, я не буду фантазировать о том, чтобы быть тихой и незаметной, я буду фантазировать о том, какой я могла бы быть смелой и яркой. Если у меня много власти и я несу ответственность за большое количество людей, я буду фантазировать о ситуациях, в которых несут ответственность за меня и мне не нужно ни о ком заботиться. Если я все время думаю о других, мое воображение унесет меня в место, где я могу думать о себе. Это не или/или, это танец воображения, где мы переживаем опыт, которого нам не хватает в реальности».
Однажды на своей странице в фейсбуке я спрашивала женщин: «Как вы ощущаете женственность, что это для вас?» Среди 300 комментариев, часто невероятно чувственных и глубоких, нередкий тип ответа был такой: «никак», «как маску, которую надевают для манипуляций», «синоним слабости, зависимости, унижения, лживости, кокетства», «мало что может быть хуже женственности», «для меня это оскорбительное слово», «очередной тупой шаблон».
Борясь против ограничивающего, объективирующего, навязанного шаблона женственности, часть женщин приходит к отрицанию ее в принципе. Следом за требованием равенства прав и возможностей возникло требование знака равенства: «Мы такие же, как мужчины». Требование «относись ко мне как к профессионалу, а не как к женщине» вылилось в «я не хочу, чтобы во мне видели женщину».
Все, отнесенное к «женской» сфере, постепенно стало считаться презираемым, соблазнительность превратилась в костюм «каблуки-косметика-декольте», надеваемый для достижения конкретных целей. Мы активно боремся с «женской гендерной социализацией», предписывающей женщине быть милой, уступчивой, мягкой, заботливой, но часто заменяем ее не менее жестким требованием: быть независимой, самодостаточной, успешной, твердой.
В борьбе за право на удобную обувь и уважение к личности женщины часто отказывают себе в праве на переживание женственности, соблазнительности, желанности.
Современная женщина оказывается в двойном капкане: днем она борется за успех, конкурирует, контролирует и принимает решения, а вечером должна переключаться в роль заботливой мамы, нежной жены и страстной любовницы. В результате мы имеем то, что имеем: уставшие от давления «делай карьеру, иначе ты никто» попадают в ведические секты, уставшие от круговой поруки заботы впадают в воинственную мизандрию, а пытающиеся совмещать уходят в фантазии «50 оттенков серого».
По большому счету не важно, кто диктует, как правильно жить: родители, общество, гуру, феминизм, муж или голоса в голове, главное здесь — диктат, при котором «хочу» заменяется «надо», а выполнение «надо», в свою очередь, порождает требование награды.
В современном обществе мы все сходимся в том, что секс невозможно требовать и он не может быть правом. Это не печенька, которой Маша или Саша обязаны поделиться из жалости. Когда радикально настроенные группы вроде инцелов настаивают на обратном, мы возмущены.
Нельзя заставить себя хотеть. Это, пожалуй, единственная область, где меня нельзя устыдить за расизм, эйджизм и фэтшейминг, если я предпочитаю белых стройных мужчин старше 40 лет.
Желание — личная, интимная область жизни, не подпадающая под понятие политкорректности — «чистое выражение свободной воли», как говорит Перел. С этой точки зрения интересно рассмотреть такие движения, как бодипозитив. «Каждое тело красиво» — эта идея становится гимном принятия, если направлена на себя, и кнутом требования желания, если направлена на других.
Закрыв компьютер, приготовив ужин, уложив детей и вымыв кухню, женщина садится и думает: «Я заслужила!» «Ты должен меня возбудить», «ты должен меня завести», — требует женщина, даже если не говорит этого вслух.
«Хотите нас завести? — пишет известный секс-просветитель Памэла Мэдсен. — Тогда вам полезно знать наш маленький грязный секрет. То, что заставляет женщин чувствовать себя сексуальной и поднимает нам либидо на десять градусов, — это чувство желанности. Мы хотим быть самым желанным фруктом в салате. Мы хотим, чтобы наш партнер смотрел на нас с желанием, это приносит нам больше удовольствия, чем большинство готово признать. Это не очень политкорректно, не так ли? Ну, вот еще факт: сексуальность неполиткорректна. Не знаю, как вы, но я хочу потерять голову от мужчины, который не может дышать без меня».
И тут парадокс. Желание мужчины завязано на отклик женщины. И если женщина считает, что женственность, соблазнение в принципе — это «тупой шаблон», если она не хочет себя сама, не нравится себе такой — желающей, отдающейся, не стыдящейся этого, то требование превращается в войну упреков.
Когда женщина не чувствует права на собственные желания, права остановиться раньше, в любой момент, сказать «а сейчас, пожалуй, будет мое время для удовольствия», не чувствуя при этом себя эгоистичной и непродуктивной, — возникает тема «заслуженного» секса и требования. А ведь удовольствие, если задуматься, существует просто так — не для того, чтобы «сделать хорошую маму», и не потому, что это «полезно для кожи» и «восполняет ресурс». Удовольствие — это то, что приятно, и оно не должно служить никакой иной цели, кроме как получению удовольствия.
Переживание женственности может быть именно таким: не побегом от жизни раз в год на четыре дня, а тем, что есть в жизни всегда. Право на удовольствие — это и есть то, из чего рождается желание и либидо.
Как пишет секс-терапевт Джина Огден в своей книге The Return of Desire: A Guide to Rediscovering Your Sexual Passion («Возвращение желания: как снова найти страсть в сексе»), исследуя свои сексуальные желания и предпочтения, необходимо формулировать их, не перекладывая ответственность за свое удовольствие на партнера.
Не «ты меня заводишь, когда...» или «меня заводит, когда ты...», а «я пробуждаю в себе желание, когда я нежна к себе, когда я забочусь о себе, когда балую себя, когда даю себе время на то, что мне приносит удовольствие, заставляет чувствовать себя живой, ценной, что меня радует». «Из этого пространства, — поясняет Огден, — удовольствия от жизни, связи с собой, наслаждения — и рождается желание».
