Вот раньше-то было. Приходишь с девушкой в кафе: «Пиццу будем?» — «Будем!». «Шашлык бараний будем?» — «Конечно!». «Пирожное эклер?» — «Два, два хочу!». Ну и вина, пива, коньяка. Девушки были сытые, веселые, здоровые. Девушку было приятно обнять во время танца. У девушек были хорошие задницы и крепкие ноги. Какими мы были счастливыми.
Потом нагрянула беда, чума, эпидемия. Вся эта хреновина, которую называют «здоровой едой». Приходишь с девушкой в кафе и начинается: «Это я не буду, вот это тоже не буду, и это не буду, там жиры, белки, углеводы, ужас!» Некоторые достают айфон и на приложении считают калории. А некоторые достают коробочки: «Тут у меня специальная еда». Хочется коробочку ей на голову надеть.
Где ноги, где задницы, где крутые бедра? Во глубину сибирских руд за ними бросаться? Что вы творите, девушки?
Каждый ресторан обзавелся вегетарианскими блюдами, чтобы модным девушкам угодить. Семь листочков, пять зернышек. У меня одно время жила ручная мышка, так эта мышка ела в два раза больше. Я бы с мышкой ходил в ресторан, а не с девушкой, но есть проблема: что с ней в постели делать? Хотя иную модницу трудно найти под одеялом, не нащупать.
А еще эти неприятные слова: «ягоды годжи», «клетчатка», «тофу». Ведь жили мы без годжи, не тужили. Молоды были, искренне любили, верили в себя. Нет, здрасьте. Свалились годжи нам на голову. Отравили жизнь целому поколению.
Беда пришла и в мой дом. Старшая дочка уже год, как веган. Недавно ездили с ней вдвоем на юг Испании. Всем была хороша Севилья для Аси, только не едой. Это же страна, где мясо, сплошное мясо. Или рыба. Часами бродили мы в поисках какой-нибудь арабской забегаловки с фалафелем. Впрочем, Ася — она веган идейный. Считает, что живое есть нельзя. Ну что я поделаю с моей прелестной хиппи? Думал — пройдет, так нет, упрямая девушка. Уважаю, хотя за здоровье опасаюсь.
Но я внимательно слежу и за другими. Они же страдалицы. Их, глупеньких, охмурили колдуньи маркетинга и ведьмы рекламы. Они не спят ночами в своих склепах на Манхэттене, они плетут свои сети из клетчатки и бизнес-планов. Им нужны новые и новые жертвы, они вторглись в нашу снежную страну и завывают в каждой трубе: «Зожжжжж, зожжжжжж, зожжжжж!». А наши девушки — чистые души, они всему верят, идут как овечки, жуют проклятые годжи.
Счастливы ли эти овечки? Нет, конечно. Счастливы лишь колдуньи, которые костлявыми пальцами стучат по калькуляторам: «Еще миллиончик прибыли!». На траве, шелухе, конопле делают себе состояния. А девчонки бледны, мартовский ветер колышет их чахлые фигурки, они сумочку еле держат. И, конечно, случается бунт. Потому что наш организм, который веками креп на холодце, оливье и сосисках, — такой организм выдержать издевательства долго не может.
И девчонка бежит к ночному холодильнику. На цыпочках, чтоб никто не заметил. Чтобы всевидящие ведьмы с Манхэттена не завизжали: «Вот она!». А в холодильнике самое вкусное в мире — колбаса «Докторская». Ее мама купила. На мудрую маму ведьмы никак не воздействуют, мама крутая. Мама выросла в СССР, у нее в шкатулке значок ГТО со школьных лет, третий разряд. И девчонка берет острый нож, отрезает кусок — ма-а-аленький кусочек, «я так, чуть попробовать…». И съедает. Блаженство разливается по девичьим чреслам, она закрывает глаза. Судорога проходит через все тело. Черт возьми, ласки возлюбленного не сравнятся с этим наслажденьем. «Эх!» — восклицает девчонка и отрезает кусок потолще. Потом еще один. Потом еще. Тут на кухню входит мама, видит нож в руках: «Доченька, что с тобой?» Дочка молчит, вся дрожит. Мама переводит взгляд на попку колбасы, все понимает, обнимает дочку, они вместе плачут у окна и так встречают рассвет.
…Но утром девчонка спешит в офис. По дороге в приложении считает калории, ужасается. А в офисе все обсуждают, как полезно кушать тыквенные семечки, запивая их содой. Ну или еще какую новую ведьминскую затею. Адская кухня работает без перерывов, надо впаривать, надо наяривать. Девчонке становится стыдно за свою «докторскую» катастрофу, она даже не идет на обед. К вечеру ей совсем худо. Но там у нее свидание. Этот подлец напротив хомячит свой стейк, а девчонка заказывает семь листочков и пять семечек. А на утро — доставку специальной еды. Потому что она модная и вся такая «зожница». В углу ресторана сидит колдунья и ухмыляется. Бьет костлявыми пальцами по калькулятору.
Сбросьте весь этот морок, девочки. Ешьте что хотите, смейтесь звонко, будьте счастливы. Не бывает толстых и нежеланных, бывают унылые и в себе неуверенные. Мы любим вас живыми, с калориями, с задницей и крутыми бедрами. Скормите ягоды годжи мышам, пусть у них теперь будет ЗОЖ.
