О мужчинах, с которыми секса в большом городе у меня уже точно не будет. Хотя никогда не говори никогда.
Первым моим серьезным люблю-не-могу был парень, из воспоминаний о котором остались только долгие разговоры в кафкианском стиле про тщетность бытия. Вчерашние подростки в поисках смысла любят, знаете ли, посетовать на жизнь.
Он был безответно влюблен в какую-то девочку с темпераментом вяленой трески, а я, по законам жанра, конечно же, в него. Больше, чем своего первого, я любила только страдать.
Он виделся мне неприкаянным лордом Байроном, который должен был обрести покой в моей тихой гавани, читай – в постели. Но, почуяв неладное, он дружески посоветовал мне найти парня. Потому что мой первый тоже любил страдать, даже больше, чем секс. Я понимала его во всем, но этого понять не смогла и ушла ко второму.
Уходя, я вдруг вспомнила видео с сайта Adme.ru, в котором одна отчаявшаяся женщина все-таки настаивает, что мужчины всегда возвращаются. Лорд Байрон возмужал и действительно вернулся в мою жизнь персонажем Хемингуэя. Все могло бы разразиться фиестой, да только старика Хэма я не люблю.
Второй продержался недолго, и был скорее буферным мальчиком (предлагаю ввести этот термин в широкий обиход) перед появлением третьего мужчины, с которым ни-ни. На этот раз я решила не искать легких путей: мой выбор пал на чертовски обаятельного, но без пяти минут женатого.
Я проклинала мужскую верность и требовала любви. К радости подруг, которым полгода приходилось направлять выплеск моей сексуальной энергии, терпение мое оказалось не прочнее бесплатных презервативов с концертов типа «Рок против наркотиков».
К слову, прошло довольно много времени, третий так и не женился, но до сих пор скрашивает мои вечера. Только теперь его функционал заметно расширился, а наше общение – обогатилось. Но это уже, как принято говорить, совсем другая история, и о ней в следующий раз.
В случае с четвертым тоже не обошлось без соперницы, разве что живую девушку из плоти и крови заменяла его самовлюбленность. «Самодостаточность, Катя, самодостаточность», – поправил бы он меня сейчас. Мой четвертый во все время наших отношений щедро мерцал гранями своей ювелирной натуры. В этом-то мерцании я и ослепла. Он-то, конечно, уточнял, что я не ослепла, а попросту его потеряла. И вообще, не для меня его розу мама в саду поливала.
Впрочем, вне сексуальных отношений четвертый порядковый номер оказался даже очень полезен. Вот и заголовок к этому тексту он практически сам мне продиктовал.
И вот, казалось бы, все мужики сво, да и вообще, Катя, пора покончить с психополовыми травмами, сосредоточиться на карьере, удариться в йогу или чем там еще занимаются веселые разведенки? Но тут как гром среди ясного неба или, вернее будет сказать, как сигнальная ракета в небе над тонущим титаником, пролетел Он. И это, я вам скажу, была полная иллюминация!
Попыткой номер пять стал действительно, как пели голосистые девушки из одной группы, совсем не такой парень. К моменту встречи с ним я уже успела достаточно заматереть, чтобы не вестись на одни только бездонные глаза да ласковый голос.
Песнями под гитару девушек, видавших виды в студенческом общежитии, тоже не удивишь. Нет, в этом случае в поднебесье меня унесло истинно литературное благородство. Это, знаете, такой комплекс качеств из остроумия, вкуса, терпения, житейской мудрости и воспитания.
Так что в его руках я действительно таяла как снег. Но скоро придет весна, прилетят другие птицы, будет ночь нежна, и меня уже ждут другие. Сигнальная ракета озарила беззвездное небо и погасла в срок, предписанный в инструкции.
Чак Паланик предупреждал: «Шестьсот сорок рыбок спустя я знаю лишь одно: все, что ты любишь, умрет». А я, спустя пять мелодраматических историй, знаю только, что за ними последуют новые приобретения. А терять-то мне на самом деле нечего.
